| ..::воля::.. | ..::прочесть::.. | ..::скачать::.. | ..::заказать::.. | ..::библиотека::.. | ..::international::.. |
ОН СКОРЕЕ ЖИВ, ЧЕМ МЕРТВ
Самиздат - полузабытое слово. Кажется, он из той эпохи, к которой принадлежали "Продовольственная программа", "Малая Земля" или районный комсомольский штаб. Из эпохи, в преодолении которой он сыграл немалую роль - и умер, преодолев... Таково устойчивое мнение общества, так же считали сами самиздатчики, "умирая" в 91 году.
Однако, серьёзно познакомившись с "историей болезни и (как казалось) смерти", могу официально заявить: накануне третьей годовщины торжественного введения капитализма в России пациент скорее жив, чем мёртв. Впрочем, капитализм тут совершенно не при чём - так, к слову пришёлся, будь он неладен.
Честно говоря, странно. Казалось бы, давно уже принят закон о печати, газету может зарегистрировать любая собака (кошка), а издавать - законченная свинья или твердолобый баран, лишь бы денег хватило; все, кому не хватило - давно уже проиграли в конкурентной борьбе и сошли с дистанции; тиражи газет упали, журналисты мигрируют в бизнесмены (вот и конкурс на журфак - страшно сказать..., нет, не скажу!), а эти странные ребята с их убыточными листками и брошюрками, чьё былое величие и смерть в результате переутомления и дальнейшей невозможности жить уже оплакали и воспели первенцы новой газетной индустрии ещё года четыре назад - живут себе.
САМИЗДАТ - НАШ НАЦИОНАЛЬНЫЙ ВИД СПОРТА
Принято считать, что термин "самиздат" впервые ввёл поэт Николай Глазков, писавший на титулах своих рукописей, там, где обычно указывают название издательства: "Самсебяиздат". Произошло это во второй половине XX века. Само же явление имеет на Руси глубокие корни: самиздат фактически начался с первых апокрифов (религиозной литературы, не одобренной и не допущенной к распространению высшей церковной бюрократией, но, тем не менее, распространявшейся). По словам библиографа Александра Суетнова, в истории досоветской России было только два периода, когда, очевидно, совсем не было самиздата: сразу после введения Екатериной II указа о вольных типографиях и между февралем и октябрем 1917 года. Всё остальное время самиздат был для России весьма характерен.
Перешагнул самиздат и в советское время, в конце которого расцвёл необычайно. Одним из самых ранних случаев можно считать факт нелегальной (мы бы сейчас сказали - "левой") вёрстки документов Российской Конфедерации анархо-синдикалистов в одной из московских типографий в 1920 году. До изготовления тиража оставалось, видимо, уже несколько часов, но вмешались чекисты... Однако, отважным самиздатчикам удалось утаить набранное, а затем и переправить за границу - прямо в металле! Самиздат в очередной раз стал тамиздатом. В последующие годы на ниве советского самиздата трудились, в основном, "загнивающие члены" правящей партии - троцкисты в конце 20-х, группа Рютина в начале 30-х. Тогда кое-где ещё оставались спрятанные с царских времен подпольные типографии, но сталинские "органы" знали своё дело - разгром следовал неизбежно. Обращение к архивам КГБ, вероятно, расширит список героев свободы слова.
Через два десятилетия, с началом Оттепели, возобновился и самиздат. Стихи и проза составляли большую часть несанкционированных публикаций этого романтического поколения. Но тогда же получили хождение и чисто политические тексты, например, секретный доклад Хрущева XX съезду партии (за распространение этого доклада была, в частности, отправлена в места не столь отдаленные группа студентов истфака МГУ - т.н. "дело Краснопевцева"). В "1956-е годы" самиздат прекратился, толком и не начавшись. В следующий раз - и уже окончательно - он возродился в конце 60-х.
"ЭРИКА" БЕРЕТ ЧЕТЫРЕ КОПИИ..."
Эти слова Александра Галича - свидетельство самого распространенного способа размножения самиздата 60-80-х гг. - на пишущей машинке. Пачки полуслепых машинописных листков с текстами Солженицына, Пастернака, Стругацких были такой же обычной приметой интеллектуальной жизни 70-х, как и "магнитиздат" песен Высоцкого, Алешковского и того же Галича ("Есть магнитофон системы "Яуза", Вот и всё, и этого достаточно!").
За самиздат исключали из партии и комсомола. За самиздат увольняли с работы (московский историк Владимир Прибыловский вспоминал, как ночами он печатал самиздат со знакомым хиппарем-программистом. Однажды они так устали, что забыли чего-то там переключить и утренняя смена, запустив печатающее устройство, с удивлением обнаружила на перфоленте текст, начинающийся словами: "Александр Солженицын. Один день Ивана Денисовича..." Тогда, впрочем, все закончилось не так страшно: начиналось лето и хиппарь просто "встал на трассу" на несколько дней раньше обычного, а осенью на работу не вернулся). За самиздат сажали (Ирина Полушкина, арестованная в Красноярске в начале 80-х по делу о томском самиздате, отделалась двумя сутками в КПЗ только потому, что буквально за пару дней до обыска сменила машинку. Следствие не сумело доказать её участие в размножении обнаруженных у неё текстов. Разумеется, несколькими десятилетиями раньше для полновесного приговора хватило бы простого хранения нелегальных изданий).
Опасная профессия научила самиздатчиков выкручиваться. Поскольку часто менять машинки было не по карману, зачастую после каждого большого тиража обрабатывали литеры надфилем, меняя "лицо" шрифта, изучавшегося гэбистами чуть ли не под микроскопом. Оригинальный способ уворачивания от бдительного ока ГБ придумали московские рок-журналисты из первой редакции "Урлайта". Илья Смирнов в безопасном 1992 году с упоением рассказывал автору обзора, как семью годами ранее они писали статьи, затем переводили их на английский, а затем уже печатали их под псевдонимами в обратном переводе на русский, выполненном совершенно другими людьми. Все приведенные примеры выглядят сейчас весьма мило и даже немного забавно, но все эти люди действительно ходили "под богом", а примеров, когда аналогичное поведение заканчивалось лагерями и ссылкой, более чем достаточно.
Во времена Застоя в стране постоянно существовало не более пятидесяти независимых периодических изданий. Резкий перелом произошел в течение 1987 года: к его концу насчитывалось около 30 русскоязычных изданий, в 1988 году - уже 230, в 1989 - порядка 600... К моменту принятия Закона о печати в 1990 г. читательская аудитория самиздата достигала десятков, если не сотен тысяч человек. Самиздат превратился в некоронованного короля отечественной журналистики. Увы, сразу после отмены предварительной цензуры, самиздат, больше всех боровшийся за это, потерпел сокрушительное поражение от "распоясавшейся" большой прессы. Король оказался голым в финансово-экономическом смысле. Для налаживания стабильных, нормально выглядящих офсетных издании самиздатчикам просто не хватило первоначального капитала. В течение года между началом свободной регистрации изданий (август 1990) и августовским путчем (1991) большинство самиздатских редакций прекратило свою деятельность. Авторы и редакторы самиздата либо пополнили ряды советских журналистов, либо - чаще всего, вернулись к своим обычным, "мирским" профессиям.
ЗАЧЕМ ОНИ ЭТО ДЕЛАЮТ СЕЙЧАС?
В самом деле - зачем? Допустим, зачем мы с подругой в 1984-м разглядывали через увеличительное стекло негативы и считывали с них на магнитофон (неопровержимое доказательство нашего преступления по статье "190-прим") "Архипелаг ГУЛаг" Александра Солженицына - понять можно: мы были молодые и глупые, запретный плод сладок, а плёнку дали всего на три дня. Зачем в 1987-м мы с друзьями сделали в 20-ти экземплярах первый номер журнала "Община" (а через 20 дней нас по одному стали вытягивать на "разговоры" в КГБ) - тоже понятно: студенты и выпускники истфака, режим мы не любили уже вполне осознанно, да и ощущение, что так сразу сажать всё-таки уже не будут - присутствовало. Можно разделить и наши чувства торжества, когда в июне 1989-го на митинге в Лужниках люди выстраивались в двухчасовую очередь, чтобы купить наш, отпечатанный на плохонькой бумаге "Независимый вестник" - первую многотиражную газету нового российского самиздата. Социальный статус самиздатчика в московских интеллигентских кругах тех золотых месяцев был близок к статусу народного депутата, выше которого - только Господь Бог. Но сейчас-то, те, кто выкладывает свои кровные 200 рублей за страницу ксерокопии, кто оплачивает по бешеным почтовым тарифам пересылку своей малотиражной продукции в страны СНГ и другие Г., кто сидит за компьютером в компании знакомого хиппаря-программиста и опасается уже не КГБ, а хозяина фирмы или его лакеев, которые могут вдруг нагрянуть среди ночи по дороге с презентации на дискотеку - они-то что ловят?
Послушаем, что говорит специалист по самиздату, старший библиограф отдела нетрадиционной печати Исторической библиотеки Елена Струкова, сама никогда ничего не издававшая (если не считать справочников самиздата), но "по долгу службы" хорошо знакомая с самиздатчиками и их психологией:
"Наверное, мы ещё долго будем испытывать ностальгию - как по временам классического самиздата, так и независимой прессы; мы ещё долго будем спорить, была ли независимая пресса 1987-90 гг. действительно независимой, и от кого она не зависела. И всё же эта пресса, имевшая жалкий вид, изготовленная доморощенным способом "маш+ксер", раскупалась моментально, несмотря на то, что об оперативности опубликованных в ней материалов не могло быть и речи, а лица на фотографиях можно было узнать только по сопроводительным подписям под снимками.
В мае 1990 года на выставке "Неэависмая печать СССР" в Историчке мы долго спорили об этом явлении и пришли к выводу, что в тогдашнем виде оно уже не будет существовать. Лето 1990 года протянуло нить между официальной и независимой прессой, которая, как нам тогда казалось, сливалась в единый и мощный поток. Но прошло время и выяснилось, что самиздат не умер. Наверное, потому, что почти все газеты рассчитаны на одного-единственного среднего человека, который устал от политики и хочет почитать что-нибудь о "сливках общества", немного и доступно о запретном и ранее постыдном, а также узнать, когда на прилавках снова появится колбаса за 2.20. Семьдесят лет мы читали об одном и том же, изо дня в день, из газеты в газету. Семьдесят лет мы писали об одном и том же, потому что другие темы были под запретом. Но теперь мы пишем об одном и том же потому, что можно писать обо всём. Мы опять получили однотипную прессу. Самиздат же вырывается из этих - теперь скорее стилистических, нежели политических, рамок, он предлагает образцы "штучной", крайне субъективной, но интересной журналистики. И пока у таких изданий есть потребители, они будут возникать при любом режиме и экономической ситуации.
Да, нынешний самиздат неустойчив, непостоянен, но зато он постоянно неожиданен. Пока живы авторы и редколлегия, всегда есть "угроза" выхода приостановленного журнала по новой. Просто потому, что самиздат предполагает определенный образ жизни. Это как наркотик. Ты втягиваешься в это дело и выйти оттуда очень сложно.
Хотя часто бывает, что большие тиражи губят даже самые хорошие самиздатские журналы. Достаточно сравнить десятитысячный третий номер "Контр Культ УР'ы" с предыдущими ксероксными, типографские номера "Общины" с "догутенберговскими", чтобы понять: что-то важное ушло. Не случайно первая перестала выходить, а вторая была прервана года на два".
Может быть поэтому, нутром чувствуя гибельность больших тиражей и большой известности, новые самиздатчики действуют согласно пословицам: "Редко, но метко" и "Мал золотник, да дорог". Таких изданий, как "Подробности взрыва", "Связь времён", "Политика" или "Храп балерин" вы не обнаружите на прилавках в книжных и рок-магазинах, нет их и в подписных каталогах. Но - ОНИ ЕСТЬ. Они существуют.
Новые инсценировки смерти самиздата нас больше не обманут. Теперь мы знаем: самиздат не умрет. Просто потому, что он не умирает. Самиздат - это естественное свойство, состояние общества. Всегда будут существовать небольшие газетки и журнальчики литературных студий и клубов по интересам, школьных и студенческих компаний, издания небольших политических и эстетических групп, создаваемые для пропаганды экзотических идей или пробы пера участников данного "издательского предприятия". Эти, часто очень милые, а иногда злобные органы печати будут рождаться и умирать непрерывно - благодаря существованию устойчивого человеческого желания иметь собственное мнение и высказывать его.
Влад ТУПИКИН
Р.S. Автор выражает благодарность собирателям самиздата Елене СТРУКОВОЙ и Александру КУШНИРУ за помощь в подготовке обзора.
"Новая ежедневная газета", 1994
вернуться