| ..::воля::.. | ..::прочесть::..
| ..::скачать::.. | ..::заказать::..
| ..::библиотека::.. | ..::international::.. |
ДЕСЯТЬ ЛЕТ РАССТРЕЛА
Десять лет прошло с дней расстрела парламента. И многих, кто оказался рядом. Или рядом с Останкинской башней.
Декорации изменились. В телевизоре - новые, с позволения сказать, лица. Органы - те же самые. И Дзержин Гаврилыч, сознавая свою важность для любой власти, готов стать православным Дружин Гаврилычем - как в романе Войновича "Москва, 2042". По иронии судьбы, сам писатель, создавший эту блестящую антиутопию, не смог разглядеть её черты в реальных событиях 90-х.
Демократы - кто пошёл до конца - окончательно стали государственниками. И никто больше не назовёт Новодворскую "крайней левой", как случалось в сумятице перестроечных споров.
Само слово "демократ", по-видимому, потеряло остатки смысла. И это понимаешь особенно отчётливо, прослеживая эволюцию Глеба Павловского.
Похоже, изменились не только декорации. И если бы речь шла лишь о государстве... Изменилось общество.
В 80-х оно, это общество, усматривало рецидивы сталинизма в 15-суточных арестах демонстрантов. В 90-х оно разделилось, ибо некоторые его члены нашли в себе смелость осудить двухдневное массовое убийство.
Сегодня массовыми убийствами не удивишь никого. Даже тех, кто против них выступает. И то, что в 93-м казалось невероятным, смотрится теперь как закономерная прелюдия ко всему последующему.
Вот ещё одна ирония - но пострашнее. Президентские сторонники ставили в вину покойному Верховному Совету попытку ввести военное положение в Чечне. Чеченцев в ту пору официально признавали людьми. Но методы кавказской войны были отработаны бойцами спецотрядов в том числе и тогда, у Белого Дома, в центре Москвы. Хотя тогда они ещё и не научились палить по посёлкам в честь рождества. И многому другому.
Страшно, когда открытые и успешные преступления становятся историей.
А они ею неизбежно становятся. Хотя бы потому, что за десяток лет уже выросло целое новое поколение. В памяти одной моей юной знакомой отпечатался с глубокого детства некий военно-политический катаклизм в столице. Из разговора я понял, что 91-й и 93-й годы, желтоватый август и чёрный октябрь, нерасторжимо соединились в её памяти в некую единую, более или менее кровавую массу. И это по-своему символично. Те же, кто использовал "народный ресурс" в дни картонного ГКЧП-истского переворота, открыл огонь два года спустя.
Но есть семьи, в которых 3-е октября не спутают ни с чем. Это - семьи погибших.
Я не защищал ни Белый Дом, ни мэрию. Я не был в Сандружине им. Максимилиана Волошина. И не был тогда анархистом. Откричав своё на августовских баррикадах, за два следующих года я успел усомниться в осмысленности происходящего. Но всё же был уверен, что танков эта власть не применит. В частности поэтому 3-4 октября меня не было в Москве...
Не верь, не бойся, не проси.
Я не стану перечислять имена палачей. Их неоднократно уже называли. И именам этим здесь не место. Но всякому, кто знаком с событиями тех дней, хорошо известно: специалистам по ковырянию кавказских пещер вовсе не предшествовал никакой добрый дедушка.
С этими и так всё ясно. А вот с нами что? С милыми любителями чая, дискуссий и пышных фраз? Впрочем, многие из тех, с кем разделил меня 93-й, за истекший период, кажется, перестали быть милыми людьми. До некоторой степени честь мыслящей прослойки спасли Синявский, Вл. Максимов и более левый, но менее известный Абовин-Егидес. Когда они выступили против, особенности их биографий никому не позволили заподозрить в них "совков" (а ничего страшнее "совков" СМИ долгое время не знали).
Бессмысленно было бы сегодня писать, что "такое не должно повториться". "Такое" в Чечне, например, стало нормой. Норму жизни сменила норма смерти. Что труднее всего понять - иные из оборонявших Белый Дом в 2003-м поддерживают войну на Кавказе. Неужели они так и не поняли сами, что тогда решалась судьба не державной твердыни, а свободы и человечности? Путаница в умах кажется безнадёжной. Уже две линии фронта раскроили общество крест-накрест.
Что остаётся?
Остаётся стать льдом под ногами полковника. Льдом, по которому он не пройдёт.
Александр МАЛИНОВСКИЙ
ВОЛЯ, международная анархическая газета, №17, октябрь 2003 г.
вернуться