Печать
Просмотров: 894
|
15.03.2007 | Герои России. Патриотический психоанализ
|
Странная
судьба выпала на долю современного российского патриотизма. Всемерно
поддерживаемый машиной государственной пропаганды и реваншистскими
настроениями в смятенном обществе, стремящийся стать всеобъемлющей,
привлекательной и официальной «национальной идеей», этот имперский
патриотизм в рухнувшей империи насквозь шизофреничен. Весь он пронизан
двойственностью и противоречивостью, заставляющей вспомнить известное
изречение про «большие амбиции, но без амуниции». Шизофренично
отношение нового русского патриотизма к приехавшим в столицу
гастарбайтерам. С одной стороны, все «черные» - враги, они «отнимают
наши рабочие места», «захватили все рынки», «навязывают нам свои
порядки», «хотят сделать в Москве, как во Франции». Их хотят изгнать из
столицы патриоты и ежедневно мучают проверками документов и
вымогательствами корыстные менты. С другой стороны, какой «коренной
москвич» пойдет работать на рынок, в дворники или строители - на
«черную работу» в чудовищных условиях? Объекты презрения и ненависти,
гастарбайтеры одновременно незаменимы и необходимы, как важнейший
источник (нелегального) рынка (неквалифицированного) труда и нещадной
эксплуатации. Патриотов глубоко расстраивает то, что русских людей в
Прибалтике называют «мигрантами» и «людьми второго сорта» и не дают
«негражданам» всяческих прав. Однако точно та же риторика повторяется
патриотами в отношении московских гастарбайтеров, а драконовские
требования регистрации и прописки в Москве ничуть не лучше
дискриминационных прибалтийских законов! Шизофренично
отношение патриотов к Западу. С одной стороны, российское руководство
стремится удержаться в «восьмерке», вступить в ВТО, надувает
сдувающиеся щеки сверхдержавы (используя как подпорку на этот раз не
сгнившие боеголовки ракет, а трубы с газом) и, «вместе со всем
цивилизованным человечеством борется с международным терроризмом». С
другой стороны, объявляется, что «мировая закулиса» нас обижает и как
раз натравливает на РФ тот самый международный терроризм. Чувство
государственной неполноценности, вчерашние амбиции, иллюзии сочетаются
здесь с паранойей и попыткой слепить «образ врага» из западного
империализма, будто бы стоящего за всеми «бесланами» и «норд-остами».
Идея «американо-еврейско-кавказского заговора» - столь же нелепая,
сколь и тотальная - сейчас в ходу у патриотов. «Да как они на Западе не
поймут, у нас… У нас немеренная духовность! У нас был Пушкин (двести
лет назад)! У нас был Толстой (правда, он ненавидел патриотизм, но это
детали)! Мы великая ядерная… Нет, мы великая сырьевая держава - у нас
газа этого завались! Мы - часть мирового сообщества, или пусть оно
катится к черту!» Все эти заклинания из уст граждан страны, уже
переставшей быть Третьим Римом и еще не ставшей Нигерией, звучат как-то
уж очень жалко, неубедительно и противоречиво. Шизофренично
отношение новых русских патриотов к Кавказу и его обитателям. С одной
стороны, декларируется, что Кавказ - неделимая часть России, а кавказцы
хоть и не совсем русские, но все же вполне себе «россияне». С другой
стороны, негласно подразумевается, что все они - враги и злодеи,
потенциальные террористы со всеми вытекающими последствиями. Попытки
(на словах) интегрировать и удержать Кавказ в общем поле «эрэфии»
сочетаются со стойким ощущением ненависти и отторжения и постоянной
дискриминационной политикой. Тоже (хотя и в меньшей степени) относится
ко всем мусульманским «россиянам». Декларируется уважение к исламу, но
на практике (в деятельности репрессивных органов, на уровне штампуемых
телемифов) «исламизм» едва ли не ставится вне закона. Так «бумажные
драконы» начинают обретать плоть и кровь, а законопослушные доселе
татары, дагестанцы и башкиры, объявленные людьми второго сорта,
подозреваемые в «исламизме» и управляемые присылаемыми из Москвы
наместниками, начинают и в самом деле ощущать свою нелояльность Кремлю.
Шизофренично,
насквозь лицемерно отношение нового русского патриотизма к войне в
Чечне и к главной святыне патриотизма - армии. На словах никакой войны
нет - только «контртеррористическая операция», а долг каждого патриота
- пойти в армию и сражаться с «чурками». Но многие ли патриоты сами,
лично, готовы идти и отдавать своей Родине этот долг? Нет, пусть это
сделают за них другие (как и всю черную работу). Лучше всего, если
патриотический долг России за патриотов отдадут сами прикормленные
«чурки», убивая других «чурок». Непонятно, чего здесь больше: подлости,
наивности или фарисейства! Шизофренично
отношение русских патриотов к новым «героям России». Поскольку весь
патриотизм подпитывается из мутного источника имперских воспоминаний,
социального унижения, расистских предрассудков и злобной мстительности,
у патриотов возникает ощущение, вполне адекватно переданное горестной
надписью, которую мне довелось однажды прочитать на стене мужского
туалета в одном из московских вузов: «Все против меня! Против меня -
заговор Божий!». Такой позиции и такому мироощущению никак не
позавидуешь. Патриоты «знают»: все окружающие народы и государства
ненавидят Россию и хотят ее обидеть. Китай страшен, поскольку китайцев
слишком много; Япония враждебна, поскольку она хочет острова;
мусульманский мир угрожает исламизмом; Норвегия покушается своими
инспекторами на наших браконьеров; Польша, Грузия и Украина нас
почему-то не любят (почему бы это?); Америка хочет нас поработить. Единственный
друг сидит в Минске, да и тот ненадежен. Оттого и герои у сегодняшних
патриотов какие-то жалкие и несчастные: не покорители новых колоний и
не бесстрашные сокрушители иноверцев, а люди, обиженные окрестными
народами и собственным начальством. Какова страна, таковы и герои! Это
- солдаты из фильма «Девятая рота», «подставленные»
негодяями-политиками, и отважно гибнущие в Афгане непонятно за что. Это
и летчик-горемыка Троянов, «геройски» упавший со своим самолетом на
Литву. Это и несчастный капитан траулера-браконьера, захвативший в
заложники норвежских инспекторов. Это и многострадальный осетин Калоев,
зарезавший швейцарского авиадиспетчера в отместку за гибель своей семьи
в авиакатастрофе. Это и Иванникова, убившая водителя-насильника,
оказавшегося «лицом кавказской национальности». Всем этим людям,
скорее, можно посочувствовать, чем гордиться ими или равняться на них.
Как и русским патриотам, пытающимся вернуть «прошлогодний снег»
рассыпающейся державности. Шизофренично,
наконец, отношение нынешних патриотов к самому патриотизму - их вечные
героические, но бесплодные попытки отделить зерна «хорошего»,
«правильного», «просвещенного», «цивилизованного» патриотизма от плевел
«плохого», «экстремистского» «национализма». Разделить их также
невозможно, как бегемота и гиппопатама, ишака и осла, разведчика и
шпиона. Но патриоты пытаются выполнить этот Сизифов труд, призванный
сделать нацистские и державнические лозунги одновременно приемлемыми и
аппетитными для Запада, мусульман, широких масс, и, в то же время,
создающими «образ врага» из того же Запада, мусульман и широких масс.
Патриоты одной половинкой своего сознания стремятся ощущать
стабильность, величие, сопричастность Империи, а другой - желают
респектабельности, «европейскости», не допускающих никаких жертв и
крайностей. «Большая Родина» патриотов - Нация, сконструированная в
скинхэдовских бункерах и кремлевских кабинетах - постоянно требует
жертвоприношений и убийства «малой родины» - непосредственной среды
обитания людей, их живых связей и контактов с окружающими без оглядки
на «нацию» и «конфессию». «Большая Родина» надуманных фантомов и
звучных фраз требует отказа от малой родины реальных интересов и
непосредственных привязанностей. Если
бы новый русский патриотизм был персонифицирован в одной личности, эта
личность нуждалась бы в немедленной радикальной психоаналитической
помощи. Однако, как известно, один из главных методов психоанализа -
рационализация бессознательного, извлечение из темных глубин души ее
потаенных желаний и страхов, уяснение собственных неразрешимых
конфликтов. Быть может, подобная процедура необходима и современным
русским патриотам, чтобы в своем безумии они не похоронили под
обломками ту самую Россию, о которой они так любят велеречиво
разглагольствовать. Павел Сентябрьский
|